Сестры Раиса и Нина жили вместе под крышей родительского дома. Их отец не вернулся с фронта, мать померла вскоре после войны. Замуж ни одной из них выйти не удалось, но обе родили по ребеночку. Старшая, Раиса, была женщиной властной, смелой, никому в рот не заглядывала. На колхозных собраниях критиковала всех подряд, от председателя до сторожа. За это ее не любили, и бригадир на наряде всегда давал самую низкооплачиваемую работу, за которую она получала сущие копейки.
Нина - полная противоположность сестре: застенчивая, тихая, за себя постоять не умела. Работала она в животноводстве, была безотказной, не знала ни выходных, ни отпусков, всегда соглашалась заменить заболевшую доярку или запившего скотника.

Надо отдать должное колхозному руководству ­ Нину за ее трудолюбие и безотказность уважали: кроме зарплаты, она часто получала премии, а к праздникам еще и подарки.
Деньги в те годы в селе тратить было особо не на что. В магазинах продавали товары первой необходимости да продукты. Впрочем, по большому счету и потребности у женщин невеликие: детей в школу одеть­обуть, себе фуфайку и галоши с сапогами  новые купить. Словом, оставались у сестер излишки денег. У Нины, естественно, больше. И хоть она никогда не кичилась этим, не упрекала сестру, что та зарабатывает меньше, все же сбережения грели ее душу. Они как бы являлись доказательством того, что она не последний человек, может прожить самостоятельно, без чьей-либо помощи. Эти мысли чаще всего приходили в голову после очередной ссоры с Раисой. Не решаясь высказать их вслух, она клялась себе, что если сестра еще хоть раз укажет, как ей жить, она ей ответит…
Но жизнь-злодейка подставила Нине такую подножку…  Такое случилось, что селяне, наверное, с месяц обсуждали  Нинкину беду. Дело в том, что деньги она хранила  не в банке (в смысле сберегательном), а в… диване. Считала, так надежнее. А вышло…
На ферму во вторник, по графику, приехала автолавка, привезла дефицитные товары, которые в зимнее время распределяли среди животноводов. Нине в этот раз был положен заказанный ею давно ковер размером полтора на два метра и ценой 240 рублей. Словом, хороший ковер. Обрадованная Нина побежала домой за деньгами. В зале прошла к дивану, откинула спинку, не глядя, сунула руку в уголок, туда, где лежал узелок с деньгами…  Вместо тугого свертка пальцы нащупали какую-то труху. Нина заглянула в диван и закричала не своим голосом. Все ее сбережения безжалостно поточила забравшаяся в диван мышь.
Как плакала Нина и как ругала ее Раиса - не передать. И с того случая Раиса вообще лишила сестру права голоса. Только начинали они спорить: пора или не пора сажать картошку, когда ставить тесто на пасхальные куличи  или чем красить яйца; выпускать на луг гусей или еще подержать в загончике, Раиса сразу осаживала Нину:
- Молчи, что ты понимаешь. Умеешь только деньги прятать…
Нина замолкала, и все всегда делали так, как считала нужным Раиса.
… Как-то об этом курьезе я рассказала, будучи в гостях у добрых знакомых.
- Это мне знакомо, - вдруг откликнулась одна из женщин. - Там мыши сожрали, а у меня...
Все, кто сидел за столом, притихли, ожидая еще одного рассказа. И Вера Ивановна, не заставляя себя упрашивать, начала:
- Это тоже было давно. Когда мы играли сыну свадьбу, то гости дарили молодым в основном деньги. Ну, вы знаете, как у нас положено: свахи со стороны жениха и невесты дары приняли, подсчитали, сколько чего подарено, и отдали сверток с деньгами молодой жене. Катя нашла  глазами меня и громко, чтоб все слышали, сказала:
- Мама, забери деньги, пусть у тебя хранятся.
Такое поведение невестки очень понравилось гостям, они одобрительно загудели, кто-то предложил тост за невестку и свекровь. Я свою рюмку отставила и пошла деньги убрать.
Вам, дорогие подруги, никогда не угадать, куда я их спрятала.
Мы стали предполагать: в шифоньер, под перину, под клеенку на столе - все мимо.
- Не томи, Ивановна, говори, - упрашиваем Веру Ивановну.
- В печку я их спрятала, в поддувало. А потом сама же печку и затопила, чтоб молодым тепло было…
О том, что наделала, сообразила через несколько часов, когда гости разошлись, а свадебные столы были убраны. С криком бросилась в комнату, упала на колени перед поддувалом. Но купюры, все до одной, уже обуглились и при первом же прикосновении к ним рассыпались пеплом.
- И что тебе твоя дорогая невестка на это сказала? - спросили мы с ехидцей.
- Не плачь, мама, сказала мне Катя, - с явной гордостью осадила нас Вера Ивановна. - Но мы с мужем, конечно, со временем отдали детям эти деньги - чтобы, не дай Бог, скандала между ними не вышло.

Зоя БРЕДИХИНА.