У меня два брата. Сейчас мы все уже пожилые люди - не только дети, но и внуки есть. А история эта берет начало в нашей юности...
 Брат Николай был старше нас с Толиком на четыре года. А мы были двойняшки. Толик еще в школе влюбился в нашу с ним одноклассницу Людочку. Она была очень красивой девочкой.

Сейчас бы про такую сказали - фотомодель: высокая, тоненькая, с густыми светлыми волосами и очаровательной улыбкой. Все наши ребята симпатизировали ей, но она выбрала Толика. Детская дружба постепенно переросла в любовь.
 Коля тем временем учился в техникуме, дома бывал очень редко. Потом ушёл в армию на три года: морфлот.
 Мы закончили школу, тоже поступили учиться дальше: я в медучилище, Толя - в техникум на механика. Хотя нам было всего по восемнадцать, они с Людочкой стали поговаривать о свадьбе. Хотели расписаться до его призыва в армию, потом вместе с родителями подумали и решили: отслужит - тогда и свадьбу сыграем.
 Проводила Людмила его в армию. А тут вскоре вернулся Коля. Люда время от времени забегала к нашим родителям - то весточкой от Толика поделиться, то просто поболтать. Так они и познакомились с Николаем. Вернее, друг друга они с детства знали. Но тогда она была для него маленькой девочкой, а он для нее - неким старшим братом её жениха, которого она почти и не видела. И вот тут между ними и пробежала искра...
 Надо сказать, что Толик был парнем тихим, спокойным, не красавец - скорее, обаятельный. А вот Колька был просто ураган - энергичный, резкий, весь в движении. И внешне был очень хорош - девушки на него гроздьями вешались. В общем, не устояла Людочка против такого «набора» мужских качеств.
 Не передать, как переживали мы все: и наша семья, и Людочкина. Отец наш даже руку поднять на Николая пытался: что ж ты, мол, сволочь, за спиной у брата творишь? Но тот руку перехватил: не лезь, батя, с Толькой у них всё по детству было, а у нас - серьёзно.
 У Людмилы-то, может, и «по детству», а вот Толя любил её по-настоящему. Когда узнал, что она с братом теперь, даже вены резал. Слава богу, вовремя заметили, спасли его ребята-моряки. Но еще много лет потом он носил в себе эту обиду и боль. С девушками не встречался, боялся опять оказаться брошенным, обманутым. Чтобы не видеть, как живут брат с его любимой, которые к тому времени уже расписались и обзавелись ребенком, уехал работать на Cевер. Там, уже будучи за тридцать, наконец, женился на совсем молоденькой, родилась у них девочка.
 На родину в отпуск Толя приезжал очень редко - всё не мог до конца простить нас всех, что допустили такое. С Николаем старался не встречаться. Да и они с Людмилой в это время к родителям не заходили. Так, племянник иногда забегал. Видела я, с какой тоской смотрел на него Толя: мальчик был очень похож на свою мать...
 Когда Толина дочка закончила школу и поступила в институт, он решил вернуться в родное село. Анатолию было тогда уже пятьдесят, «северную» пенсию он себе заработал, да и денег поднакопил на хороший дом. Поэтому сначала приехал один - дом себе присмотрел, машину купил. А потом привёз и жену.
 Когда они обустроились в своем доме, Толя пришел к родителям с предложением всем вместе встретиться. «Годы идут, родители совсем старые, под восемьдесят уже. Дочка моя замуж собралась, дедом скоро стану. Всё, хватит уже обид. Пережито и забыто! Хотя, знаешь, я Людку до сих пор люблю», - сказал он мне.
 И вот мы собрались вместе. Я видела, что он волнуется перед встречей с Людмилой, хотя и старается всячески это скрыть. А когда они вошли, он словно дар речи потерял. И улыбка с лица сползла.
 Дело в том, что наш брат Николай, думаю, всю жизнь всё-таки чувствовал себя виноватым перед Толей. Оттого и начал выпивать. Пьяным срывался на Людмиле: из-за тебя, мол, с семьёй переругался, с братом враги! Мог и крепко побить. А она и сама, от тоски да несбывшихся надежд на семейное счастье, стала к рюмочке прикладываться. И так, незаметно, из худенькой миловидной девушки превратилась в потрёпанную и побитую жизнью тётку. Еще и вес набрала, что с её высоким ростом - вообще катастрофа.
 А тут еще рядом Надя, Толина жена: сорока пяти еще нет, стройненькая, нарядненькая. С нынешней Людмилой и не сравнить. Смотрю, к Толе хорошее настроение вернулось. Сели за стол, стали разговаривать...
 «Простил я Кольку», - сказал он мне на следующий день. А я подумала: простил, потому что понял? Или потому что увидел, какая Людмила стала? А если бы она по-прежнему оставалась красавицей?..
 А вообще хочу сказать: как оно судьбой предопределено, так и будет.

Татьяна,
salsknews.ru