...Толерантность - терпимость. Но дом терпимости - это там, где живут проститутки. Я очень хорошо знаю свое Отечество, в нем никогда и нигде не было и нет одобрения разврата, пошлости, насилия.
Так получилось, что уезжал из дома, был, как говорится, вне зоны связи и долгое время не смотрел ни новостей ТВ, ни информационной сети интернета, ни вообще СМИ.

Да в общем­то особо и никогда не смотрел, даже вывел формулу, которую не грех повторить: женщина, которая не смотрит телевизор, становится красивее, мужчина умнее. И включал телевизор иногда, чтобы убедиться, что библейские слова: злу не положено предела, в полной мере приложимы к нему. Но ведь были же поворотные вроде бы события - Пояс Пресвятой Богородицы, всенародное Ему поклонение, было и либеральное кваканье на Болотной площади, вроде можно было понять, где правда, а где ложь. Нет, смишники, тэвэшники, журналюги, папарацци ничему не учатся. Вот после большого перерыва посмотрел, послушал, почитал и ужаснулся. И так­то эти СМИ были полны бесовщины, а сейчас вообще битком набиты. Падение в бездну продолжается. Только Кобзон с Пугачевой все те же. У меня ощущение, что они начинали петь еще для членов ленинского Совнаркома.
Но это шутка. А вот что поразило и огорчило, так это известие о думских законах, направленных на разрушение семьи. Что ж это наш великий и мудрый президент: он же публично заявлял о неприятии ювенальной юстиции, а Госдума принимает законы, ее одобряющие. Да ещё и не пикни против нее. Нет, простите меня, получается, что не волю народа исполняет президент, а волю мирового правительства. Да разве кто слушает голос народа? Или и того страшнее: ходят по Европе однополые нагишом и в обнимку, «мировое сообщество» приказывает и нам их любить и понимать. Толерантность - терпимость. Но дом терпимости ­ это там, где живут проститутки. Я очень хорошо знаю свое Отечество, в нем никогда и нигде не было и нет одобрения разврата, пошлости, насилия. А сейчас пропаганда мерзости однополого сожительства хлещет из помойных труб телевидения, пестрит на страницах тонких журналов и толстых газет.
И еще: оказывается, ребенок сейчас может настучать на родителей, на учителей, если на него прикрикнут. Но когда это было, чтобы ребенка не шлепнуть за провинность? Почему у казаков подростки не пьют, не воруют, не курят? Очень просто. Провинился - выпорют. Зато и поумнеешь, и в тюрьму не залетишь. И вообще, что это такое? Мы в России или в Голландии? Беда, прямо беда: не смеют наши командиры изгнать чужие нам мундиры. Крепко повязаны. Да, братья, дело, видимо, до петли доходит. Выходит, что правят нами те, кто одобряет развратников. Это ли не срам для великой России, страны самой целомудренной?
Уже и слова против содомитов нельзя будет сказать. Эти гомосексуалисты, а проще говоря, педерасты всегда были презираемы. Даже в тюрьмах  их место было около параши. Никакие они не геи, ибо слово «гей» переводится: я такой же, как ты. Нет, отойди, не такой, ты заразный и зловонный. Из­за таких, как ты, Господь покарал город Содом (отсюда содомиты), утопил Атлантиду, разрушил Карфаген, залил горящей лавой Помпею. Вы хотите такую судьбу для Москвы?
Что делать? Для начала запомнить, что лучший телевизор ­ это невключенный телевизор. Только включил - а там косяком идут жеребячьи ржания жваноидов, длинноязычие борзеющих обозревателей, околобарьерное, искусственное стравливание разных мнений на тему, которую наутро никто не помнит. Слова «гуманизм», «права человека» порхают по студии и влетают в квартиры. Но где гуманизм, там безбожие. И там, где демократия, там-то и коррупция. А уж юристы­то как вольготно пасутся и восседают на цветных экранах, ну, прямо боги античности и схоласты средневековья. Все, что велено, докажут, на всем заработают. А вот и холеный властитель «Поля чудес» (естественно, подразумевается, что в Стране дураков), как он изящно издевается над игроками, как холуйски преданно волокут ему подарки. Но люди­то сидят и не выключают, отдают последние запасы нервной энергии. «Чего сидите?» ­ «Да вот ждем, должны погоду передать».
Ведь это уже скоро лет тридцать идет такая вакханалия. Народный поэт Белоруссии в конце 80­х, не выдержав напора хамского московского телевидения, написал стихотворение «Докуль жа?», то есть «Доколе?». Я его перевел и спустя двадцать лет, перечитав, убедился, что оно своей злободневности не утратило. Вот оно:

Несчастные люди несчастной страны,
Иль души у нас стали темным-темны,
Иль сердце зачахло, иль кровь
загустела,
Что столько уж лет мы глядим онемело,
Как с телеэкрана со смаком свинячьим
Бесовский народец нас хитро дурачит,
Поганит, как будто бы место пустое,
Все то, что от века нам было святое.
Пристойность забыта.
Во вражеском стане
Свершается действо на телеэкране,
В нем много актёров и фарса и драмы:
Кривляки, паскудники, циники, хамы.
Все жду, не дождусь, может быть, вот сегодня
Увижусь с крестьянином, а не со сводней,
Иль в цехе с рабочим, со светлой любовью...
Нет, снова о золоте, крашенном кровью.
Но где же Купала, где Пушкина мысли,
Где думы Шевченко?..
Нет, снова нависли
Пошлости тучи, насилье и ложь,
И мерзость, и похоть, и пуля, и нож.
Какой там Купала, какой там народ!
В экран, как в окошко, вползает урод,
Насмешки, издевки из каждой рекламы:
Кривляки, паскудники, циники, хамы!
Отколь эта мерзость? И кто же ей рад?
Ты, новый хозяин, ты, демократ?
Вы, те, кто за стеклами телеэкрана,
Смеетесь над нами и поздно, и рано,
И вам не указка ни честь, ни законы.
Да что вам законы, вам судьи знакомы.
Вы пляшете - стонет родная страна.
Но скоро запляшет и ваш сатана:
Воскреснет народ, и погибнут химеры,
Воскреснет на камне культуры и веры,
Тогда побегут прочь, стуча копытами
Кривляки, паскудники, циники, хамы.

Хорош ли, плох ли мой перевод с братского языка, он искренен. Сердце болит при виде всего, что свершается в России, какое надругательство мы терпим. Доколе в нас будут убивать русское, делать из наших детей англоязычных егэнедоумков?
Доверие президенту еще есть. Оно усилится, если он спасет школу и науку, посадит за решетку военную мафию, защитит Сирию. Это только для начала. Тут мы его всегда поддержим.
Но надо успокоиться, надо выключить телевизор, а лучше закрыть черным платком, как накрывают клетку с надоевшим попугаем, чтоб замолчал. Да и опять же вспомним, что мужчина, не смотрящий телевизор, умнеет. Время умнеть. Будем умнеть.

Владимир КРУПИН.